Коровин Михаил Калинникович
Коровин Михаил Калинникович (19 ноября 1883 г. - 19 февраля 1956 г.) - геолог, заслуженный деятель науки и техники (1941), профессор ТПИ по кафедре исторической геологии, доктор геологических наук.
| Коровин Михаил Калинникович | |
 | |
| Дата рождения: |
19 ноября 1883 г. |
|---|---|
| Дата смерти: |
19 февраля 1956 г. |
| Место работы: | |
| Учёная степень: |
Доктор геологических наук |
| Учёное звание: |
Профессор |
| Альма-матер: | |
Биография
Выпускник Томского технологического института1914г. Объектом его исследований были угленосные районы и бассейны Сибири. Он открыл кварцевые пески Каннского округа, Усольское месторождение каменной соли, сапропелиты.
По окончании ТТИ с июня до октября 1914 г. работал геологом в Ленском золотоносном районе (Бодайбо), в ноябре был приглашен профессором М. А. Усовым на должность ассистента на кафедре исторической геологии ТТИ. В 1921 г. по представлению М. А. Усова был избран и в 1923 г. утвержден ГУСом в звании профессора по той же кафедре. С 1921 г. - заведующий кафедрой исторической геологии; с 1930 г. – исторической геологии и геологии СССР, затем исторической геологии и палеонтологии Томского технологического института (затем СТИ, с 1930 - СибГРИ, с 1932 г. – горного института, с 1934 г. – ТИИ и ТПИ). В СибГРИ заведовал кафедрой нерудных ископаемых (1930-1932 гг.), в горном – кафедрой исторической геологии, палеонтологии и каустобиолитов. 23 декабря 1938 г. был утвержден в ученой степени доктора геолого-минералогических наук без защиты диссертации.
С 1918 по 1930 гг. работал старшим геологом в Сибирском геологическом комитете; с 1918 по 1920 – там же ученым секретарем; в 1920-1922 – заместитель председателя. В 1923-1925 гг. был консультантом по углю в Западно-Сибирском геолстрое. В 1934-1937 гг. заведовал геологическим бюро и одновременно был заместителем управляющего Томским отделением научно-исследовательского угольного института Кузбассугля. В 1928-1932 – соредактор Сибирской советской энциклопедии (по отделу палеонтологии и исторической геологии), а в 1934-1937 гг. – редактор геологических изданий Кузнецкого научно-исследовательского института. В 1940-1943гг. в качестве консультанта принял участие в работах Западно-Сибирского геологоразведочного треста Наркомнефти [1; 71-72].
В 1944-1956 гг. – заместитель директора Горно-геологического института Западно-Сибирского филиала Академии наук, непосредственный руководитель нефтяной группы этого института. С 1947 г. – консультант Красноярского и Западно-Сибирского геологического управления [2; 21].
Научная деятельность
Теоретически обосновал возможность промышленных залежей нефти и газа на территории Западной Сибири. Ему принадлежит ряд открытий: кварцевые пески Канского округа, Усольское месторождение каменной соли, сапропелиты. В 1941 г. был издан учебник М. К. Коровина «Историческая геология», ставший библиографической редкостью. Он первый поставил вопрос об освоении месторождений Канско-Ачинского бассейна и посвятил этой проблеме ряд фундаментальных трудов. Он же первым описал Тунгусский угольный бассейн [2; 21].
В 1929 г. из Томска были отправлены на полевые работы 27 геологических партий. Две партии возглавляли профессора М.К. Коровин и М.И. Кучин.
Геологическая партия М. К. Коровина нашла в восточной части Канского округа кварцевые пески и песчаники, необходимые для изготовления оптического стекла. Еще раньше Коровин основательно исследовал Черемховский, Иркутский, Канский, Кузнецкий угольные бассейны и угленосные районы. Опыт организатора геологических работ М. К. Коровин приобрел в Сибирском геологическом комитете в качестве заместителя председателя, ученого секретаря и старшего геолога. К тому времени он участвовал в работе краевых комиссий по проблемам планирования каменноугольной промышленности. В 1930 г., выступая на заседании президиума ВСНХ по проблемам жидкого топлива, он высказался в пользу нефтеносности Сибири [3; 162].
Начиная с 1923 г. Коровин участвовал в многочисленных краевых, областных и союзных съездах и конференциях, выступая на них, как правило, с развернутыми докладами по геологии, изучению и освоению недр Сибири. Как исследователь Коровин занимался главным образом геологией горючих ископаемых Сибири. Объектом его исследований были угленосные районы и бассейны Сибири – Иркутский, Канский, Чулымо-Енисейский, Минусинский, Кузнецкий. Некоторым он дал первое в литературе геолого-экономическое описание (центральная часть Иркутского, Канский и Чулымо-Енисейский бассейны), научно обосновал их промышленное значение. Особое внимание Коровин уделял поискам нефти в Сибири, в основу которых была положена разработанная им схема геотектонических структур палеозойского фундамента Западной Сибири. В 1942 г. он изложил свои взгляды о древних структурах Западно-Сибирской равнины на научно-технической конференции в Томске [4,52].
В 1945 г. выступил с докладом "Перспективы нефтеносности Западной Сибири и пути дальнейших геологических исследований", где предложил начать структурное бурение на территории Томской области. Профессор прилагал невероятные усилия для организации поиска нефти в Сибири. Разработал схему геотектонических структур палеозойского фундамента Западной Сибири, на основе которой начался поиск нефти. Позднее его прогнозы полностью подтвердились: нефть в Западной Сибири была найдена.
Освоение Западно-Сибирского нефтегазового комплекса
Одно из первых направлений перспективного нефтепоиска в Сибири сформулировал академик И. М. Губкин. В 1932 г. на заседании выездной сессии АН СССР в Свердловске он докладывал, что нефтепоиск следует сосредоточить в районах Западной Сибири, сопредельных с восточным склоном Уральских гор. Оппоненты И.М. Губкина полагали, что наиболее подходящими территориями для нефтепоиска являются Алтай, соседний с ним Кузнецкий угольный бассейн, а в Восточной Сибири – Таймырский полуостров и Прибайкалье.
В 1930-е гг. геологическая нефтеразведка в Сибири период осуществлялась весьма интенсивно и главное широким фронтом. Геологические нефтеразведочные экспедиции и партии работали практически во всех районах, которые ученые-теоретики квалифицировали в качестве наиболее вероятных для обнаружения промышленных месторождений нефти. При этом первоочередные усилия сосредоточивались за пределами территорий, указанных И. М. Губкиным. Дискуссия о возможности нефтяных месторождений в Сибири продолжалась с нарастающей остротой, и позиции И. М. Губкина в ней были не самыми прочными и сильными.
В годы Великой Отечественной войны нефтеразведка в Западной Сибири не велась. Геологические партии и экспедиции были откомандированы в Туркменистан и другие районы Центральной Азии для обеспечения практической нефтегазодобычи.
В мае 1945 г. на сессии только что организованного в Новосибирске Западно-Сибирского филиала АН СССР был заслушан доклад томского геолога М. К. Коровина. Докладчик, последователь И.М. Губкина, опираясь на данные предвоенных геологических изысканий, утверждал, что Обь-Иртышское междуречье, так называемая Тоболия, является наиболее подходящим районом для первоочередной постановки и развертывания нефтеразведки. Целеуказания на нефтеразведку, сформулированные М. К. Коровиным получили поддержку участников собрания и одобрительную реакцию в вышестоящих инстанциях, в том числе в правительстве страны.
В 1947 – 1949 гг. масштабы нефтеразведки в Западной Сибири были восстановлены до уровня довоенных лет. В последующий период их интенсивность и территориальные масштабы неизменно увеличивались. К началу 1950-х гг. нефтеразведкой была охвачена практически вся территория Западной Сибири к северу от Транссиба до арктического побережья. В Восточной Сибири основные усилия концентрировались на Таймырском полуострове, где ставились опыты по организации глубокого бурения и промышленной добыче нефти на выявленных так называемых соляных куполах, считавшихся признаками присутствия нефтяных залежей.
Дискуссия о территориальных приоритетах нефтепоиска возродилась с новой силой. Очень многие геологи склонялись к признанию необходимости сосредоточить главные усилия прежде всего на Таймыре и в субарктических районах Западной Сибири, где были установлены многочисленные признаки возможных нефтяных месторождений. Их оппоненты по-прежнему настаивали на интенсификации нефтепоиска в районах Западной Сибири, сопредельных с восточным склоном Урала. Для окончательного разрешения проблемы предлагалось отойти от практики, ориентированной на непосредственное обнаружение нефтяных месторождений, и приступить к масштабному структурному бурению, чтобы получить картину реального геологического строения Западной Сибири. Сторонникам этого чрезвычайно дорогого, больше научного, чем практического, промышленного проекта удалось победить в споре. Первая западносибирская нефть была получена из скважины, бурившейся в научно-исследовательских целях, в рамках проекта изучения общего геологического строения Западно-Сибирской равнины. Научное обобщение данных структурного бурения позволило с весьма высокой практической точностью направлять промышленную разведку на нефть и затем на газоносные районы.
Практическое хозяйственное освоение нефтегазовых месторождений Западной Сибири осуществлялось, мягко говоря, весьма своеобразно. Несмотря на почти четвертьвековой нефтепоиск, открытие нефтяных месторождений было большой неожиданностью. Проектов организации промышленной разработки вероятных нефтяных месторождений к моменту их реального выявления не существовало. Открытия крупных нефтяных месторождений во второй половине 1950 - 1960-х гг. следовали одно за другим. Их промышленное освоение сдерживалось серьезными проблемами материально-технического обеспечения. Большую их часть пришлось решать без предварительной технико-экономической оценки и подготовки. Эти хозяйственные экспромты весьма дорого обошлись плановой социалистической экономике страны.
В первое десятилетие по цене промышленное освоение нефтяных месторождений Западной Сибири, по расчетам ряда специалистов, было сопоставимо с добычей нефти на Луне. Не отрицая художественного преувеличения этих расчетов, приходится констатировать, что практика промышленной добычи сибирской нефти складывалась с весьма крупными издержками, которых вполне можно было избежать при условии последовательной, планомерной, рациональной технико-экономической, инфраструктурной, демографической подготовки районов нефтедобычи. Транспортная изоляция, демографическая “пустынность” и другие столь же экстремальные, труднопреодолимые препятствия и условия, в которых происходило становление и развитие западносибирской нефтегазодобычи, преодолевались, как правило, штурмом, форсированными усилиями, не взирая на социально-бытовые, экологические и проч. вполне очевидные негативные последствия.
Оценивая ситуацию тех лет, председатель Сибирского отделения Академии наук СССР академик М.А. Лаврентьев писал: “Освоить богатые тюменские месторождения так же сложно, как и космос. Здесь все уникально, все огромно…”. Подобрать ключи к тюменским кладовым было непросто. Предстояло выделить крупные капиталовложения, обеспечить нефтедобывающие работы современной техникой, опытными кадрами, создать необходимые жилищно-коммунальные и культурно-бытовые условия. Эти проблемы решались оперативно и масштабно. Разбуженный ревом нефтегазовых фонтанов край превращался в гигантскую строительную площадку. Форсированными темпами велось создание материально-технической базы строительной индустрии. Были сооружены такие крупные предприятия, как завод железобетонных изделий в Сургуте, комбинат ячеистого бетона и завод крупнопанельного домостроения в Надыме, другие крупные предприятия.
Освоение региона связано с гигантским объемом перевозок. Доля транспортных расходов в совокупном общественном продукте региона достигает 40 %, тогда как в средней полосе страны она составляет 10 %. Среди тайги, болот и тундры проложены тысячи километров дорог. Из Тюмени, через Тобольск и Сургут, пришла железнодорожная магистраль в Уренгой. Первые поезда встретил заполярный Ямбург. Далее стальная колея устремится к Енисею. А от Нижневартовска предстоит проложить железнодорожное полотно до Томска.
Освоение Обского Севера в современных условиях – это не только добыча нефти и газа, это сложный и многоплановый процесс, который прошел два основных этапа. Первый – вторая половина 1960-х – середина 1970-х гг., когда началась эксплуатация ряда месторождений, сооружались первые магистральные трубопроводы для транспортировки нефти в районы Сибири и газа – на Урал. В эти годы сформировалась новая нефтегазодобывающая база страны. Второй, качественно новый этап начался с середины 1970-х гг. Для него характерны высокие темпы добычи нефти, создание мощных газовых промыслов, крупные поставки углеводородного сырья в центральные районы страны, а также за рубеж. Топливно-энергетическая база постепенно превращалась в нефтегазовый комплекс, связанный не только с добычей, но и с переработкой углеводородного сырья [5].
Педагогическая деятельность
Педагогическая деятельность Коровина началась в 1915-1918гг. Одновременно вел занятия в Томском среднем политехникуме, на Томских технических курсах, на Томских высших женских курсах, в 1918-1930гг. – в ТГУ. Читал курсы: «Геология СССР»; «Историческая геология»; «Геология горючих ископаемых»; «Палеонтология»; «Геология Сибири» [1; 71-72].
Учебно-административная и организационная работа
Много сил Коровин уделял учебно-административной и организационной работе в Томском политехническом институте и в организациях города.
В 1921-1922 гг. – он – член президиума горного факультета; в 1923-1925 гг. – декан горного факультета; в 1933-1939-декан геологоразведочного факультета; в 1940-1943 гг. – ответственный редактор «Известий ТПИ»; в 1941-1944 гг. – начальник научно-исследовательского сектора института; в 1941-1945 гг. – член Томского комитета ученых и председатель горно-геологического бюро комитета (руководил работами по освоению местного топлива в Томском районе); с 1945 г. – член ученого совета при Томском облисполкоме.
Постоянно вел пропаганду технических знаний, читал лекции, писал статьи в газеты и журналы (Томска, Иркутска, Черемхова, Канска, Абакана, Красноярска и т.д.). Вел большую общественную работу: участвовал избирательных комиссиях по выборам; член Томского горпрофсовета (1932-1935) и Западно-Сибирского крайсовпрофа (1930-1933); член пленума Центрального Совета СНР СССР (1932-1937); делегат IХ Всесоюзного съезда профсоюзов (1932); член Западно-Сибирского крайбюро ВАРНИТСО (1932-1933); член Западно-Сибирского крайэнергокомитета (1932-1937); член КПСС с 1947г. [1; 73].
Ученики
Учениками Коровина были К.И. Сатпаев (президент Академии наук Казахстана), профессора Л. Л. Халфин, К. В. Радугин, Ю.А. Кузнецов, А.Г. Сивов и др., ставшие крупными учеными [1; 73].
Награды, звания
- Орден Ленина (1946);
- орден Трудового Красного Знамени (1940);
- медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» (1946);
- звание «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР» (1944);
- лауреат Ленинской премии [1; 74].
С января 2002г. для студентов ИГНД (ныне Институт природных ресурсов ТПУ) была учреждена стипендия имени М.К. Коровина [2; 21].
Семья
Отец – Калинник Сергеевич, был крестьянином – торговцем, позже арендовал земли у помещика, перед революцией 1917г. вновь занялся торговлей, после революции был сторожем сельскохозяйственной фермы вблизи г. Севска. В 1920г. умер от паралича на 72-м году жизни.
Мать – Евдокия Петровна – из семьи сельского священника, домохозяйка.
Жена – Анна Антоновна Квицинская (классная наставница Томской Мариинской гимназии).
Жена – Васса Дмитриевна Усова (дочь крестьянина, врач по специальности).
Сын – Михаил Михайлович - в 1935г. был арестован и осужден по ст. 58-10, студент 5 курса ТПИ.
Сын – Виктор Михайлович – погиб на фронте в октябре 1941г.
Дочь – Александра Михайловна Шурина 1932г. рожд. [1; 73]. (Старший преподаватель кафедры нормальной анатомии в Новосибирском медицинском институте)
Библиография
1. Биографический справочник «Профессора Томского политехнического университета»: Том 2/Автор и составитель А.В. Гагарин.- Томск: Изд-во научно-технической литературы, 2000-214стр.;
2. Журнал ТПУ «Томский политехник» № 12, 2006-130 стр.
3. Кн.: «Томский политехнический университет 1896-1996: Исторический очерк» /под ред. А.В. Гагарина. – Томск: ТПУ, 1996. – 448с. 4. Журнал ТПУ «Томский политехник» № 10, 2004-199 стр.